Дилетантские размышления о
счастье.
Дилетантизм тождествен философскому размышлению, ибо что такое дилетантизм как не последовательность в рамках определённой парадигмы (например, материализм-идеализм, недостаточная глубина и теоретическая путаница или эклектика? Но в таком случае любого философа можно заподозрить в дилетантизме, так как даже величайших философов мы упрекаем в непоследовательном проведении своих генеральных идей, а это уже уровнем ниже…
Всё относительно, но всякий человек время от времени становится философом, когда начинает элементарно обобщать, а тем более размышлять о вещах сокровенных, т.е. о сущности, причинности, о всеобщем. Устанавливая связи вещей со Вселенной.
Философия как известно, начинается и заканчивается проблемой. Обсуждение фиксирует определённый уровень её понимания и решения проблемы данным философом в определённое время. Не является исключением и проблема счастья, по которой мы желаем высказаться на основе обобщения и анализа определённого опыта бесед со студентами.
Счастье настолько важная и неуловимая вещь в человеческой жизни,
что поиск её начался ещё в глубокой древности. Осчастливить людей мечтают и обещают все политики от депутатов – до президентов. Привести к счастью своих приверженцев пытаются и мировые религии, и, закрытые сакральные сообщества. Обрести счастье – вожделенная цель частной человеческой жизни. Не обошёл эту тему на своих философских семинарах и великий Сократ.
Трудно представить учеников Сократа с конспектами в руках, стоящих перед мэтром навытяжку, а его самого – за преподавательским столом. Как говорят, он погружался в самую гущу учеников, и они предлагали ему свои варианты решения проблем. Он же, подвергая их своей знаменитой иронии, то есть критическому анализу, направлял общий поиск. Последуем и мы этим путём.
Первое, что предлагают студенты – это – “у каждого
своё понимание счастья”, многие цитируют
Асадова: “счастье-это просто. Оно – разного роста: от кочки – до
Казбека, в зависимости от человека”. Или, как пишет С. Экзюпери: “у каждого
своя истина”. Кажется, что так оно и есть, но ведь перед нами – пример
субъективизации счастья, превращение его в совершенно субъективную категорию.
Но допустим, мне необходима не гора Казбек, а всего лишь одна пачка папирос “Казбек”
с изображением всадника в бурке. И я был счастлив. Однако в местечке, где я
нахожусь, их нет, и я со своим ничтожным, микроскопическим пониманием счастья, уже
несчастлив. Выходит, счастье, как минимум, находится в связи внутреннего и внешнего
миров, или, как говорят философы, в связи субъективного и объективного.
В другом варианте
/его, как правило, предлагают также в первую очередь/ рецепт фильма "Доживём до
понедельника": "Счастье - это когда тебя понимают". Но здесь — явная
претензия на свою» неординарность или, более того, на свою исключительность. Всегда ли он обоснован? Мы
не можем не заметить здесь и апелляцию к
сопереживанию - важнейшей основы
человеческой солидарности.
Третий вариант-
"Счастье — это жизнь по потребностям". Кажется, точное попадание. И
опыт мировых религий показывает, что предлагаемая ими "райская жизнь" не что иное,
как жизнь по потребностям. Но такая жизнь расслабляет,
развращает и по существу можно ли исполнить весь спектр явных, а ещё более, тайных вожделений человека?
Спасением праведности, то есть в
обуздании и аскетической стерилизации мотивов человека. Вспомним фильм "Приключения принца
Флоризеля". Перед нами человек, который фактически живёт по потребностям.
Но он скучает! Ему недостаёт остроты ощущений, и он черпает их в смертельно
опасных приключениях в парижских
притонах. "Жизнь по потребностям" безответственна". Толстой Л.Н. однажды заметил, что сколь лучше живётся
человеку, совесть которого не отягощена
грехом. Насколько это важно! Толстой же добавил ещё одно
важнейшее условие или слагаемое
счастья. Однажды он привёл в усадьбу мальчика - бомжа лет 13 сдал его женщинам на
кухне. Велел хорошо кормить и загружать несложными работами по хозяйству, но
через три дня мальчик сбежал. Мудрец искренне удивился: "Ишь ты! Человеку мало
жить в тепле,
в чистоте, в сытости. Ему, оказывается, нужна ещё и свобода!" А свобода, в
свою очередь-понятие многозначное, включающее множество сторон и условий. В то же время людям
свойственно так называемое "бегство от
свободы" /Э. Фромм/, постоянный отказ от политической свободы, уступка права принимать решения от своего имени
чиновникам, которые постепенно, но почти неизбежно узурпируют хотя бы и
небольшую власть.
Суждение педагога
Ухтомского также показывает
неудовлетворённость счастьем
как "жизнью по потребностям", ибо человек - духовное, творческое существо. И великий педагог говорит: "но сколь
интереснее жизнь, когда есть цель".
Вспомним слово академика И. Павлова, что
"человек без цели - самоубийца". Но и здесь не всё просто. Известен
из кинофильма "Розыгрыш"
спор между сыном, способным математиком, и его отцом. Матери и супруги у них нет. Сын упрекает отца - инженера за то,
что тот живёт слишком широко: работа,
оркестр и т.п. В ответ отец вдруг серьёзно
спрашивает: "А что у тебя останется в конце жизни, только беговая
дорожка к цели?" Этот вечный
выбор между широтой и Достижениями!
Скольким людям подобная "широта" не позволила достичь высших
позиций в профессионализме!
Известный испанский
певец так /по-мужски/ определил счастье: "Счастлив мужчина, который
имеет любимую работу /работа, которая ему нравится/. Счастлив он, когда у него любимая
женщина /женщина,
которая ему нравится/. Счастлив тот, кто ведёт образ жизни, который ему
нравится". Мы видим, что проблема счастья теснейшим образом связана с
проблемой качества и смысла жизни, и то, что мы до сих пор рассматривали, не
само счастье, а, скорее, его условия.
В числе очень
небольшого круга условий счастья известный петербургский и Российский философ Пигров К.С.
указывает удачную работу /работу по призванию/. Что и говорить, это куда как важное
условие счастья, но вот перед нами случай. Можно ли сказать, что у П.
Чайковского была нелюбимая работа? Но разве от избытка счастья родилась исповедальная трагическая Шестая
Патетическая симфония? Работа важна не сама
по себе, хотя любая работа мобилизует человека. Работа есть главное средство самореализации, вот почему
"любимая работа" столь важна для счастья.
Интересно признание Маркса в том, что своему
"Капиталу" он принёс в жертву не
только здоровье, но и счастье личной жизни. Может ли быть счастлив человек, если он сам страдает от
нездоровья, которое ограничивает его
возможности в пользовании жизненными благами, в самореализации, если на
его глазах болеют и умирают близкие, если у него нет любви и семьи, или не ладится семейная жизнь, если подрастают
неблагодарные дети, если он сдавлен
жилищными и материальными обстоятельствами? А может ли быть счастлив человек в условиях войны, голода,
эпидемий, терроризма и погромов, угрозы стихийных бедствий, и разве
можно рассматривать личное счастье в отрыве
от глобальных условий, от бытия вообще? Даже перспектива неизбежной гибели жизни на Земле даже через миллиарды лет
стесняют наше счастье. А тем более, страдания людей в каких-то регионах, социально-политические
катастрофы и неудачи, моральные несовершенства? По всей этой совокупности счастье - недостижимый идеал, так же, как и недостижима модель счастья в понимании Г.
Батищева, где счастье - "полнота
бытия". В любом случае счастье остаётся неким фантомом, достижимым при понимании его как удовлетворённости
некоторыми или основными условиями
бытия на определённых уровнях развития личностных потребностей, при ограничении, их круга.
На мой взгляд,
поучителен, интересен и общечеловечески значим опыт известного путешественника Тура
Хейердала. В университетские годы он взял на год академический отпуск и вместе
со своей однокурсницей отправился изведать "райской жизни" на один из
благодатных и необитаемых островков Тихого океана. Подборка фотографий в журнале "Юность"
запечатлела тогда этот замечательный эксперимент. Загорелые до абсолютно
неразличимой черноты, нагие и счастливые молодожёны качают своего младенца,
который не мог не появиться в этих условиях, в гамаке, сплетённом из лиан.
Через год корабль привёз молодых на Большую землю, где массу журналистов интересовал главный
вопрос: "Есть ли рай на Земле?" И
знаменателен ответ - "Рая на Земле нет". Непосредственность целостность, которые, видимо, Хейердал полагает
основой счастья или отождествляет с
ним, утрачены навсегда. Человек испорчен цивилизацией. Да это очень похоже: ощущение целостности,
единства с миром, субъективной
стороны "полноты бытия" или слияния с миром,переживаемые как полнота бытия утрачены. В
переполненных городах человек ищет
покоя и уединения. В райских условиях одиночества он тоскует о социуме. Вспомним, как Робинзон Крузо,
прощаясь со своим островом, где он
пролил столько горьких слёз, говорил: "Капитан, я готов броситься в лагуну и плыть к острову, где я провёл
28 счастливейших лет своей жизни.
Здесь я был сам себе и губернатором и парламентом, и судьей" /на современном языке - "совмещал все ветви
власти" - Ю.З./
Как описывает в своих
рассказах Ю. Казаков, человек тоскует о тех местах, где его нет, и это всем нам
так знакомо. Найдя и обретя желанное уединение, он с тоской взирает туда, где
"сияют огни". Выбрав одну из возможностей, он грустит о возможностях
утраченных.
Получается, что
счастье - упорно отождествляется с его условиями, и это, по-своему
правомерно, ибо счастье понятие многоцветное. Любой его компонент
недостаточен для "полного счастья". В то же время отсутствие такого обедняет,
ослабляет ощущение счастья. Но и при
наличии всех условий счастья оно придёт совсем не обязательно. Дело не
только в том, что это возможно только теоретически из-за непреодолимых противоречий
между бесконечностью возможностей мира
и скромными возможностями человека. /Э. Фромм/.
И из-за субъективных условий, которые очень важны.
Например,
субъективное восприятие и субъективные внутренние факторы счастья в
форме преобладания светлого настроения, лёгкости души и т.п.
Христианство имеет
концептуальный взгляд на эти вещи. С.Л. Франк объяснил неудачу поисков счастья на
Земле в мире объективных ценностей тем, что его здесь нет. В то время
непрекращающаяся интенсивность этого поиска свидетельствует о том, что оно
есть, но не в этом мире.
Принцип
"царствие Божие внутри нас" подчёркивает тщетность усилий обрести
счастье в материально-предметном многообразии. Оно просто не в этом, а в
единении с Богом.
Так это или не так, но суть не только в
наличии объективных условий счастья, но и в
их индивидуальном восприятии. Только в этом
смысле приемлема фраза
"счастье разного роста... в зависимости от человека". Да, некоторые студенты продолжают настаивать на том, что человек
- кузнец своего счастья. Но
"куёт" – то объективные опоры своего счастья.
Рано или поздно каждый
человек обнаруживает, что его жизнь как и жизнь каждого человека объективно
представляет собой трагедию, так как движется от рождения к известному всем финалу. К тому же перед ним
раскрывается колоссальное несовершенство
человеческого мира, где доминируют
хищнические отношения - источник зла. Тем важнее видеть и ощущать ценность
жизни как процесса, противостоящего небытию, уметь наблюдать, замечать светлые
моменты существования. В этом определённая роль может принадлежать
воспитанию и самовоспитанию, важное значение в формировании оптимистического
отношения к миру имеет и раннее детство.
Так если рая /счастья/ здесь нет, то, что
же тогда есть? На мой взгляд, гениальное решение принадлежит А.С. Пушкину:
"здесь счастья нет, но есть покой и
воля". "Покой" - это, на современный язык, - защищённость, обеспеченность, стабильность, безопасность. Это
то, что в наших силах. Это то, чем могут и должны заниматься политики:
обустраивать жизнь, создавать материальные
основы счастья, покой в душе, однако, не гарантирует наступления.
Что же касается
"воли", то она в какой-то мере, в качестве внутренней свободы, всегда с
нами. Это - наши ценности, наше интимное достояние, то, что неотчуждаемо,
даже в тюрьме, о чём вскричал Пьер Безухов, находясь во французском плену:
"они пленили мою бессмертную душу? Итак мы не сформулировали определение
понятия счастья, хотя оно является синонимом путеводной звезды человека. Можно,
лишь выделить несколько
важнейших слагаемых социальных условий
содействующих социальному
благополучию. Это - самореализация, семья, построение собственного мира с приоритетом духовных ценностей,
презумпция доброжелательности,
социальная ответственность, человеческое сопереживание и солидарность, противостоящие деструкции и хищникам.
Проблема счастья, таким
образом, упирается в
неразрешимость проблем сущности человека, его природы, места во Вселенной
и пополняет число подобных проблем.
Счастье – в ценностном состоянии души,
в его вечном ожидании. Dum spiro-spero (живу- надеюсь).
д.т. 157-86-30.