Жаркова Л.Г. «
Философия и психоанализ»
Согласно теории
психосинтеза, в каждом человеке живет множество субличностей, в том числе и
субличность философа, т.е. мы все философы,
кто-то больше, кто-то меньше. И эти субличности хотят знать, и лично хотят
докопаться до детских, а позже взрослых
«почему и зачем». А в спутницы и
собеседницы берут философию. Она помогает складывать мозаику жизни из непонятных и разрозненных, на
первый взгляд, фактов.
Феномен
самодеятельного философствования можно рассмотреть в следующем процессе. То,
что проделано самостоятельно – пережито, прочувствовано, продумано, в той или
иной форме – является для человека уникальным
в приложении к его психической организации, уникальной изначально.
Следовательно, как не бывает двух идентичных психических организаций, так не
может быть и абсолютно идентичных философий. Каждый человек обладает только
его, самодеятельной философией.
Комплекс, состоящий из особенностей
психических процессов, (корни которых уходят в физиологию, генетику,
анатомию, а так же другие биологические
науки), взаимодействующий и
взаимовлияющий с внешними объектами, у любого индивидуума, независимо от
биологического возраста, является источником продуцирования сугубо индивидуальной философии. Если учесть,
что основные психические процессы:
ощущения, восприятия, внимание, память, речь, мышление, мотивация, воля и
эмоции представляют собой системы, состоящие из ряда подсистем, (например
эмоциональных состояний сегодня насчитывается более четырехсот), то
вариабельность впечатляет своей бесконечностью. И как уникален каждый человек, так же
уникальна система его философских ценностей. А они, эти ценности, в свою
очередь, находятся в персональном сейфе, который закрыт доспехами
психологических защит. И от того, насколько прочны эти доспехи, зависит
ригидность и лабильность психических процессов.
Когда-то давно прочитала фразу:
«Не меняют своих мнений только дураки и покойники». Пока человек жив и не в психозе, значит не
все для него потеряно.
Фактически, человек, обращающийся
за психологической помощью, нуждается в ревизии и лечении или замене его
философских ценностей, которые сложились тем или другим образом и стали помехой
в дальнейшем развитии. Перестройка психологических защит, выращивание их сродни
усовершенствованию персональной философии.
Степанов
С. пишет: «В 1791 г. в Санкт-Петербурге была
выпущена книга с примечательным названием «Начальные философические статьи,
касающиеся до существа и свойств души человеческой, сочиненные во вкусе древних
писателей и расположенные по образу, математическим наукам свойственному,
иначе, составляющие науку, психологией называемую». Впрочем, такое
представление существовало чуть более века. В 1916 г. С. Л. Франк констатировал -
«Мы не стоим, перед фактом смены одних учений о
душе другими (по содержанию и характеру), а перед фактом совершенного
устранения науки о душе... Прекрасное обозначение «психология» - учение о душе
- было просто незаконно похищено и использовано как титул для совсем иной
научной области».[1]На
одном конце континуума границ психологии
блок биологических наук, которые строят свои выводы на объективных показаниях
приборов. На другом – науки гуманитарные, которые весьма субъективны. И здесь
психология граничит со своей родительницей – философией, а так же религией.
Вспоминается интересная гипотеза. Ее
предложил врач из Африки. Я думаю, он не
чужд философии, иначе не быть бы этой
гипотезе рожденной. Смысл ее в том, что
Бог есть вирус. Это имеет под собой весьма интересную аргументацию. Он
опирается в своей гипотезе на то, что весь мир буквально пронизан
вирусами, т.к. они вездесущи. Это не противоречит тому, что Бог
тоже вездесущ. Вспомним
микробиологию. Самое чистое место на теле человека, роговица глаза, несет на
себе тысячи микроорганизмов. А вирусы значительно меньше. Но вот активизируются и те, и другие далеко
не всегда и не у всех. Автор гипотезы
считает, что толчком к деятельности, размножению и выработке токсинов эти
малютки приступают на определенном психологическом и эмоциональном фоне. И это
отнюдь не противоречит Библии и другим
религиям, а подтверждает их учение. По этой гипотезе чистота помыслов, слов, дел
– путь к здоровью душевному, а от него
- к соматическому. В этой теории
сходятся религия, философия, медицина, психология, этика,
эстетика и другие смежные науки о человеке и рождается психосоматика. Здесь
указывается механизм, с помощью которого
происходит переход, динамика из
«психо» в «сомо», из эмоциональной сферы
- в тело.
Какая польза от
философствования? Зачем люди это делают? «Гиппократ говорил, что врач,
являющийся также и философом, подобен богам».[2] Философствующий человек может быть себе и
злейшим врагом, загоняющим себя в болезнь, и лучшим лекарем. Философия, как область смежная с
психологией и психотерапией, помогает
последним, т.к. расширяется круг информации и аргументации.
Сам процесс
философствования – самовыражение. Очень похоже на свободные ассоциации в
психоанализе. Надо отметить психотерапевтический эффект этого процесса, как в любом виде
творчества.
Психоанализ - наука о
бессознательном. «Из бессознательного также могут возникать совершенно новые
мысли и творческие идеи; мысли и идеи, которые до этого никогда не
осознавались. Подобные вещи мы обнаруживаем в каждодневной жизни, когда задачи
порой решаются совершенно новыми способами; многие художники, философы и даже
ученые обязаны своими лучшими идеями вдохновению, которое внезапно появились из
бессознательного. Способность достичь богатого источника такого материала и
эффективно перевести его в философию, литературу, музыку или научное открытие —
одно из свойств тех, кого называют гениями».[3]
Но открытия для каждого – свои.
Слово «психотерапия» сегодня приобретает множество вариантов
и модификаций. Люди ищут источники положительных эмоций для души. Для одних это
иппотерапия, кинологотерапия, библиотерапия, букет арттерапий и т.п. Другие регрессирут в детство, уходя в
зависимости: алкогольную, наркотическую, токсическую, игровую, компьютерную,
табакокурение и пр. В более зрелом возрасте (как правило) ищут
утешения в религии. И вера лечит.
Если есть библиотерапия, то почему не может быть
философиотерапии? Востребованность в
течение многих лет говорит сама за себя. А принятие и непринятие философии в социуме очень похоже на принятие и
непринятие психоанализа. Причины идентичны. Наука оперирует точными знаниями
фактов и логическими связями между ними. Природа эмоций и природа ощущений в
психологии различна. Как, допустим,
измерить эмоциональное состояние?
«…Ученый — тоже человек. Поэтому для него естественно не любить вещи,
которые он объяснить не может. Всеобщей иллюзией является вера в то, что наше
сегодняшнее знание — это все, что мы можем знать вообще. Нет ничего более
уязвимого, чем научная теория; последняя — всего лишь эфемерная попытка
объяснить факты, а не вечную истину».[4]
Ни один учебник не может научить ни философии, ни психологии. Но можно научиться. Они изучаются
лишь на собственном эмоциональном жизненном опыте, как правило, негативном.
(Природа-матушка не зря устроила, что среди эмоций преобладают негативные.)
Такой фундамент является основой, на которую накладывается теория и практика,
получаемая из различных источников. Здесь
берет начало процесс модификации: переход количества знания
интеллектуального и эмоционального в качество, строится персональная для
каждого человека психическая реальность с именно его, самодеятельной
философией, раскручивается или
останавливается спираль психологического развития личности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.
Жаркова Л.
«Некоторые аспекты философии в образовании» / Реф. по философии. ИСПиП, 2003.
2.
Степанов С.
«Популярная психологическая энциклопедия». – М.: Эксмо, 2003.
3.
Франкл В.
«Психотерапия на практике»/ Пер. с нем. – СПб.,
«Речь», 2000.
4.
Юнг К. Г.
Символическая жизнь / Пер. с англ.— М.: «Когито-Центр», 2003.
[1] Степанов С. «Популярная психологическая энциклопедия».
– М.: Эксмо, 2003. Стр.222
[2] Франкл В. «Психотерапия на практике»/ Пер. с нем. –
СПб., «Речь», 2000. Стр.241.
[3]Юнг К. Г. Символическая жизнь / Пер. с англ.— М.:
«Когито-Центр», 2003. Стр. 223
[4] Юнг К. Г. Символическая жизнь / Пер. с англ.— М.:
«Когито-Центр», 2003. Стр. 280.